Гласило же так вот:

Державнейший, боговенчанный, Богом возвеличенный, святый владыка наш!

Невидимый Бог наш, прозирающий нашу духовную и пламенную любовь к державному и святому царству твоему и сердца всех, невидимо и Ему ведомым способом внушения да уверит святую душу твою, как мы вообще и в частности и внутри самих душ всегда имеем с собою и непрестанно являем пред Богом напечатленную память о тебе, о котором весьма часто и наедине и соборно каждый воссылаем Богу благодарения, что Украсивший тебя самодержавием, прежде сего украсил тебя лучшим, светлым и божественным венцом православной Веры. Истинно и песнь Ему и хваление. Ибо познал Господь своих (2 Тим. 2, 19), и кого Он предузнал (Рим.8, 29), выразимся с великим апостолом, того и оправдал начальствовать, и возвысить его до великой славы и власти, показав царем сущих на земле за то, что послушно относится к управлению свыше, то есть — благочестиво и боголюбезно. Но милостив буди к нам, всегдашним молитвенникам державного царства твоего, с возможным смирением напоминающим ему о том, что не необычно, напротив, любезно и с молоком матери усвоено от самых, так сказать, честных пелен по благочестивому наследию и от блаженнейших по памяти покойных благочестивых родителей державного и святого царства твоего, которых жительство на небесах (Фил. 3, 20), и которых нога стала уже на прямом пути (Пс. 25,12) — в награду за здешнее по Богу непреткновенное (Фил. 1,10) шествование путем двоякого благочестия, то есть благочестия от веры и дел, стяжав тамошнее постоянное пребывание близ Бога (Прем. 6, 19. 1ак. 4, 8), и будущую жизнь и блаженство. Благодарим святому царству твоему и за то, что посредством владычественного своего распоряжения ты показал и разъяснил нам то, о чем ходят разные слухи и недоумения, а теперь ясно указал это. Ведает державное и святое царство твое, что все стадо Христа и Бога нашего (Деян. 20, 28) есть единое тело, управляемое единою главою, которая есть Христос (Еф. 4, 15. Кол. 2, 19). Ведает и закон любви. А закон любви Духа таков: страдает ли один член, с ним страдают все члены (1 Кор. 12, 26); и: чтобы все члены одинаково заботились друг о друге (ст. 25), движимые одним Духом (ст. 13). И: снисходя друг к другу любовью (Еф. 4, 2). И: носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6, 2), Поэтому вкорененное в души всей полноты верных, а особенно и в самую святую душу царства твоего, мы чистосердечно и пристойно желаем вызвать на память словами, которые известны святому царству твоему,— не потому, чтобы мы способны были помыслить что от себя, но вся наша способность от Бога, по которой Он делает нас способными (2 Кор. 3, 5-6) и на cиe сердцем веровать к праведности, а устами исповедывать ко спасению (Рим. 10, 19). Посему и не безопасным кажется нам пред судом Божиим молчать о происходящих теперь бедственных событиях. Ибо мы убеждены, что никоим образом не угодно cиe святой душе твоей, изначала богобоязненной и в малейших вещах осмотрительной, но смущающие тебя, кто бы они ни были, несут на себе осуждение (Гал. 5, 10), как сказали великие апостолы. Но, кроткий подобно Давиду и христоподражательный царю, по милости твоей на малое время обрати царственный и священный слух к нам, бедным монахам, воистину любящим душу святого царства твоего.

Великий апостол Павел, всю землю обнявший повсемественностью благовестия, имеющий в себе Христа говорящего (2 Кор. 13, 3), так говорит Галатам, которые привносили одно постановление Закона: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа (Гал. 5, 2). И опять: вы остались без Христа, отпали от благодати (cт. 4). И перед этим: только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово (Гал. 1, 7). Выставляет таким образом, что извращается благовествование Христово, если соблюдением одного постановления смешивают ветхий и упраздненный закон с живыми благодатным. Ибо для чего еще укрываться под тень (Евр. 10, 1), когда воссияло Солнце правды (Мал. 4, 2), и продавать свободу за привнесение рабства (Гал. 2, 4)? Потому что никто не может служить двум господам (Мф. 6, 24), говорит Господь. И с другой точки зрения указывая на то, что и малая низкая примесь портит все, апостол сказал, что благовествование извращается. Посему и великий светильник и учитель Церкви и преемник благодати Павловой, дышавший Павлом, как тот Христом, отец наш Иоанн Златоуст в толковании сего послания апостольского к Галатам так говорит между прочим: "именно это есть причина всех зол, что не огорчаются малыми проступками. От того и большие согрешения наступили, что меньшие не получают надлежащего исправления. И как бывает относительно тел, что нерадящие о язвах производят воспаления, нагноения и смерть, так и в отношении к душам пренебрегающие малым вводят большее. Потому что если бы старающиеся отступать от божественных установлений и малое нечто изменять в самом начале получили подобающее запрещение, то не произошло бы настоящей заразы, не постигло бы церковь такое ненастье. Ибо извращающий и малейшую часть здравой веры погубляет все". Так говорит сей отец, и прежде него апостол; а что вводящие опресноки и субботы, и этим опять дающие закону изначальное значение, мы не станем много говорить. Ибо что общего между Христовыми уставами и блюдением суббот по (ветхому) Закону? Не прекратилось ли все законное вместе со славным оным храмом древнего Израиля? Не строго ли воспрещает их, то есть субботы, кроме великой субботы, шестьдесят шестое правило святых апостолов, так что всякого священнослужителя оно за это низлагает, а остальной народ подвергает отлучению? Но откуда опресноки у иудействующих, или почему субботы? Главный праздник у иудеев был опресноки (это очевидно из того, что на сей праздник со всей страны собирались в Иерусалим почитатели опресноков), подобно как и у нас величайшее из таинств есть таинственная трапеза тела Господня. Если же в большем у нас уподобляются иудеям по лучшему у них, то не прямо ли иудействуют? Дерзающие на это явно пред мiром и так не краснея и с обнаженною, что называется, головою, как и сии не будут ли повинны апостольской анафеме подобно тем, что проповедовали галатам извращение Веры, когда и большую наглость обнаруживают чем эти и касаются самого главного члена Веры?

Но скажут, что приносят опресноки не по намерению иудейскому, а как тело Господне. Говоря, что имеют очи, не видят, и ум — не разумеют истины, находящейся пред очами. Если прообразовательный и теневый Закон (Евр.10, 1) повелевал, чтобы приносимое во образ Христа Бога нашего не имело ничего несовершенного или уродливого (Лев. 22, 20-24), то как сии дерзают непосоленное и безквасное, несовершенное и неприятное приносить как жизноподательное тело всесовершенного Агнца благодатного, тогда как и в Законе это, то есть опресноки, совсем не заключало образа Христа, а только по возможности сохраняло некое напоминание об исходе из Египта и бедствиях в пустыне и в дороге. Посему и с горькими травами ели это в начальном месяце, препоясанные, обутые и с посохами в руках (Исх. 12). Мы же благодатью Христовою — семя христианское, и никому из Египетских тиранов никогда не были порабощены.

А если говорят, что Христос вкусил законной Пасхи прежде новой этой, и мы допустим это, все-таки никакой им выгоды не будет. Ибо опресноки законной Пасхи вкушались c мясом агнца и одновременно с ним поедались, и по уставу Закона ничего на последующее время не оставлялось ни от агнца, ни от опресноков, ни от горьких трав (Числ.. 9, 12). Итак, когда законная Пасха съедена была Господом и тотчас окончена, то по закону не оставалось опреснока. Но значит, можно было Спасителю воспользоваться, чтобы, возлежа, есть квасный хлеб, привилегией того дня, который был предопресночный, по великому апостолу и евангелисту наперснику Иоанну, ясно свидетельствующему о завтрашнем дне, говоря так: от Каиафы ведут Иисуса въ преторию; а было утро, и они не вошли в npeторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху (Ин. 18, 28). Предварил же Господь собственное страдание, когда припадала и пасха Иудейская и сходилась тень с истиною. Так что премудро все Устрояющий предварительно предал ученикам Свою и новую пасху, и вместе с тем не имел для этого затруднения в квасном хлебе во исполнение и того предсказания о Нем: ты священник вовек по чину Мелхиседека (Пс. 109, 4). Что же принес Мелхиседек? Не хлеб ли и вино (Быт. 14, 18)? А что Аарон? Агнца, опресноки и горькие травы. Подлинно нет ничего яснее и соответственнее сего пророчества в Духе о величайшем этом таинстве. А если они хотят придерживаться древнего закона, то пусть лучше приносят агнца, как образ Христа, в тенях сохраненный, и закалают животных, чтобы и еще быть изобличенными тем же пророком, говорящим так: жертвы и приношения по закону Ты не восхотел, но Тело уготовал Мне (Пс. 39, 7). А если не агнца, хотя имеющего отношение ко Христу, то на каком основании будем приносить опресноки, то есть предметы ветхие и несовершенные, и только для представления дорожного и пустынного злострадания (установленные)? Когда апостол так ясно взывает: древнее прошло, теперь все новое (2 Кор. 5, 17), пусть внимают, как все ново; и если введено все новое, то как главное в нашей Вере, тело Господне, отмечаемые которым мы различаемся и от иудеев и от всех иноверных народов, совсем не счел нужным преобразовать Господь? — тогда как и сверх иного чего большего сам Господь наименовал cиe новым и новым заветом (Лк. 22, 20; Мф. 26, 28; Мк. 14, 24). А если новым, то как не отличил от древних праздников и обычаев?

Таким образом, если не признают себя явно иудействующими, то с другого утеса бросятся на смертную опасность, в противность святому Евангелию усвоивши предание Аполлинариево.

Желаешь ли, царю святый, больше узнать, что они отступили от божественного пути? Сын (Божий) и Владыка безусловно говорит мiру так: Я — дверь (Ин. 10, 7), путь, истина, жизнь (Ин.14, 6); кто войдет Мною, тот спасется (Ин. 10. 9); а входящий иначе, тот вор и разбойник (Ин. 10, 2). И опять: овцы Мои слушаются голоса Моего (Ин. 10, 27), за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (ст. 5). Небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут (Мф, 24, 85). Пророки о Нем: верен Господь во всех словах Своих (Пс. 144, 13), и верны все заповеди Его, тверды в век века, основаны на истине и правоте (Пс. 110, 7. 8). И апостол: я положил вам основание; нельзя положить другого, кроме положенного (1 Кор. 3, 9 — 11). И еще примером из жизни человеческой подтверждая о словах Гoспoдних: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему (Гал. 3, 15). Выслушай, царю святый, с удовольствием послушай и рассуди судом беспристрастным между божественными уставами и ими; потому что честь царева любить суд (Пс. 98, 4), и особенно честь царя, столь благочестивого по всему. Итак, дерзающий прибавлять к утвержденному и отменять что-либо в написанном и вводить что-нибудь не записанное — христианин ли? Не явно ли его отпадение от Веры? Как таковой может быть христианином, когда не довольствуется следованием по стопам Христовым (1 Петр. 2, 2), а хочет стать насупротив Его и прекословить Ему? тогда как и великий Моисей, во многом бывший образом Христа, ничего больше этого не искал, но сказав "явно да увижу Тебя" (Исх. 33, 18), и удовольствовался отражением славы Божией и имел нужду в промежуточной скале. А эти дерзают и далее выступать. Посему и к ним прямо говорит: "никогда не увидите лица Моего вы, упорствующие в противлении Мне". Предупреждая это великое зло в последующих людях, великий Моисей сказал: в постановленном от Бога нельзя ничего прибавлять, и нельзя убавлять от того (Втор. 4, 2). Так он познал, идя позади и по следам Божиим, внушая и другим питать к Богу этот страх и благопокорливость. Но можно прямо усмотреть противный путь, куда совратились они и, как говорится, диаметрально противоположный, и к ним обратить краткое слово наше.

Богa никтo не видал никогда; единородный Сын, сущий в недрах Отца, как Сам Бог, являет (Ин. 1, 18). Сей достоверный учитель о непостижимых тайнах Божиих и о соестественном и равночестном Ему Духе сказал, выразившись так: когда же приидет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит (Ин. 15, 26). Обрати внимание на сказанное, латинянин! Во свете усматривается свет (Пс. 35, 10), свидетельствует Давид; в луче Сыне да познаем, откуда исходит свет Дух.

Сын дважды (Ин. 15,26) говорит "от Отца" — о Духе, показывая Виновника Своего и единоестественного Духа, а твое подложное и незаконное учение о том, что "от Сына", на чем основывается? Но, ответишь, это прилагается для представления единосущия, потому то и прилагаешь. Значит, учение Господа о Боге недостаточно к показанию единосущия Его самого и счисляемого с Ним Духа, что Оба они имеют бытие от одного и того же источного Божества, от одного и того же Отца, один — по рождению, а другой по исхождению? И богоносные отцы, буквально воспользовавшись этим выражением, неизменно употребили его в символе Веры, а ты по неразумию так возмечтал узнать и постигнуть нечто больше, чем отцы и сам Единородный, и не доверяя учащему Христу постоянно меняешь божественные и священные догматы, и то земное и относящееся к нам Владычнее домостроительство, то высочайшее и касающееся Божеского существа божественное учение опорочивши сбавками и прибавками, расстраиваешь веру, а лучше сказать — вводишь новую какую-то веру и другое Евангелие, которое не есть иное, скажем с великим апостолом (Гал. 1, 7), а только извращает через тебя Веру диавол.

Ибо не явно ли, что это — сатанинское учение, которое привводит безбожное двуначалие и понижает Духа, или лучше — не щадит и Единородного, и враждебно приражается к Тому, Которого по-видимому возвеличивает? Ибо если начальное отношение Отца двояко — и по рождению и по извождению, а оно, по твоим словам, есть свойство не ипостаси Отца, а природы (естества), то каким это образом Сыну будет принадлежать это свойство наполовину, а Духу — нисколько, если общее природе неизменно обще и трем богоначальным ипостасям, и Сыну и Духу чрез то выйдет умаление общих свойств? Таким образом, всего лучше применяется тут к нам оное богословское изречение: "кто отнимает что-нибудь от Трех, тот отсекает все" и "не чтится Отец унижением Тех, Которые от Него", чрез допущение Божественности Их не в равной степени. И ты, знаю, не обращаешь внимания на эти слова, потому что усиливаясь поставить собственное сумасбродство, не могу же сказать — праведность, ты не покоряешься праведности Божией (Рим. 10, 3). А мы смотрим на тебя, как на явного еретика, и потому, что даже символа православной Веры не хранишь неповрежденным. Дух Святый, который поставил в Церкви апостолов, пророков, учителей, к совершению святых (Еф. 4, 11-12), чрез святые и вселенские соборы, седмочисленные столпы Церкви Христовой, прямо изрек, что это символ всякого православного христианина, а ты своими неверными домышлениями и поправками не оставил и его неприкосновенным.

Владыко наш святый! Если станем перечислять все их подлоги церковных и божественных преданий и уставов, то протянем речь надолго и утомим царский и священный слух твой. Во избежание сего опускаем прочие, исследованные и обличенные многими против них писавшими, в благочестии и святыни скончавшимися святейшими патриархами и архиереями нашими; а вкратце говорим следующее. Они, владыко святый, важнейших членов веры не оставили без изменения и повреждения. Посему но только отрываются от повсюду равномерного и прекрасного, приличного видом, тела Христова (Еф. 4, 16), но и сатане предаются. И апостол, запечатлевая все евангельское учение, говорит уже но столько к Гaлатам, тогда учившим иному в одном пункте, сколько к теперь учащим тысяче иных предметов Италианцам и извращающим почти все предание евангельское, апостольское, каноническое (соборное) и отеческое: кто благовествует вам не то, что вы приняли, хотя бы то был ангел с неба, да будет анафема (Гал. 1, 8-9). Да и святой вселенский шестой собор, что в Трулле, Духом Божиим ограждая бывшие до него, в первом своем божественном и священном правиле говорит так: а если кто-либо не содержит и не приемлет прежде сказанных догматов благочестия, и не так мыслит и проповедует, но покушается идти против них, таковой да будет анафема, по определению, прежде постановленному указанными блаженными отцами, и от сословия христианского, как чуждый, да будет исключен и извержен. Ибо мы сообразно с тем, что определено прежде, совершенно решили ни прибавлять что-либо ни убавлять, да и не могли ни на каком основании. Так гласит это правило. Усматривается же и из него ясно, что идти против догматов благочестия отцами признавалось не иное что, а прибавка к ним и убавка. Как же сказать, что дерзающие на это, вводящие это в церкви и публично, в собраниях и во всех своих городах, учащие звонким языком, не подлежат той же канонической анафеме?

А если нужно, то, сколько доступно нам, можно увидеть то вкратце и из других божественных и священных правил. Потому то и божественный и священный собор единения, будучи последнейшим из всех и Духом Божиим подтверждая бывшие до него, последуя и в это соборам предшествовавшим, говорит: "Все, в противность церковному преданию и учению и начертанию блаженных и славных отцев, нововведенное и соделанное, и после сего могущее быть сделанным, анафема". И еще: "пренебрегающим священные и божественные правила святых наших отцов, которые защищают Церковь и, устрояя всю христианскую жизнь, направляют ее к страху Божию, анафема". А если станешь излагать все против них прямо говорящие божественные правила, то на том остановим течение речи? Потому что, если каждому по одиночке их деянию в противность божественным уставам противопоставим божественные и священные правила, которые извергают, а иногда и анафематствуют их за отметание божественных преданий, то неискусная и грубая эта речь наша вынуждена будет перейти меру. Да и в пятнадцатом правиле святого и великого так называемого Первовторого высказывается, что не только не повинны, но и заслуживают похвалы отделяющиеся и прежде соборного осужденья от проповедующих еретические измышления всенародно и сущих открыто еретиков, потому что не от епископов они отделились, а от лжеепископов и лжеучителей. И поступок их достоин одобрения и приличен православным христианам, так как это не есть раскол в церкви, а напротив, удаление расколов и охранение истины.

Каким же образом позволительно и богоугодно нам войти в единение с теми, от коих справедливо и канонически отрешились, которые неизменно придерживаются ересей? Если признаем это православным, то и этим одним все испровергаем, и тем, чем испровергают недостойно принимающие. Потому что божественные и священные правила говорят: "Если кто, даже в доме, молится вместе с отлученным, такой и сам да будет отлучен" (10 пр. Апост.). И в другом месте: "входящий в общение с отлученным да будет отлучен как преступающий правило церковное" (8 пр. Антиох.). И опять: "принимающий еретика подлежит такому же осуждению, как и он". Следовательно, за какие вины они состоят под запрещениями, тому всему и мы, если примем, подвергаемся от божественных правил определяющих Духом Святым. Нельзя допускать это, нельзя!

Да и не стоило бы упоминать уже об этом деле лукавого искусителя [то есть лжепатриарха Иоанна Векка], который, будучи тьмою, представляется светом, чтобы теперь под предлогом единения с ними коварно нанести гибель всему телу, и, не будучи в состоянии открыто убедить к сему, прикровенно действует, чтобы одним оборотом открыть дверь и довершить зло. Потому что, если высказывают желание единения, пусть и переменятся в мыслях и таким образом соединятся; а если хотят этого с удержанием злобы своей, то не успеют, и останутся с одними названиями.

Но что же общего между общением и поминовением имени? И весьма много, как покажем это, теперь же какое приобретение, если на беду достигнут его! Отсюда они будут иметь повод к неисправимости, так как не о благочестии у них словопрения и состязания, как видится. Потому что, если бы они пожелали, то что мешало бы, когда равномерность Веры, по выражению великого богослова Григоpия, обща, не требует платы и усилий, равночестна (равноценна) для рабов, владык, бедных, богатых, благороднейших, незнатнейших, виновных, неповинных, как дуновение ветра и излияние света, смены часов и зрелище творения, сего великого и общего всем нам наслаждения? Хотя они, вместе с прочими великими отцами нашими, Василием и Иоанном Златоустом, ни во что вменяют и тех, которых слава красноречия и сила духа прошли во всю землю.

Но, святой владыко, выслушай свидетельство от слов Всесвятого Духа, которых ни одна черта но может пропасть (Лк, 1б, 17). Великий апостол Господень и евангелист Иоанн Богослов говорит: кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2 Ин. 10-11). Если же запрещается нам просто на пути приветствовать его, если возбраняется вводить в обыкновенный дом, то как не в доме (примем его), а в храме Божием, а в самом святилище, у таинственной и страшной трапезы Сына Божия, безкровно приносимого в жертву? первое как Бога, второе как агнца непорочного, чтобы нас примирить с Отцом и Собою, и грехи наши очистить Собственной кровью, как безгрешный. Какой омраченный изрыгнет поминание достойно отринутого Духом Святым, как восставшего на Бога и святых, и чрез это станет врагом Божиим? Потому что, если простое приветствие делает соучастником в делах лукавых, то во сколько больше означает то громкое поминовение его, когда предлежатъ страшные божественные тайны. А если Предлежащий сам есть Самоистина, то как допустит представлять правдою сию великую ложь — считать его за православного патриарха? При совершении страшных Тайн будет шутить, как на сцене? Как стерпит это православная душа, как не отстанет тотчас от общения с помянувшими, как не сочтет их за продавших святыню? Потому что изначала Православная Церковь Божиявозношение имени архиерея при священнодействии признавала совершенным общением. Ибо написано в Изъяснении Божественной Литургии (св. Германа): "священнодействующий возносит имя архиерея, показывая и свое подчинение высшему, и общение с ним, и преемство его веры и священнодействий". И великий отец наш и исповедник Феодор Студит так говорит некоему в драгоценном письме своем. "Сказал же ты мне, что побоялся заметить пресвитеру своему — не возносить имени ересеначальника, и я не нахожу, что о сем сказать тебе в настоящее время, кроме что общение чрез одно поминовение его налагает пятно, хотя бы поминающий был православен". Так сей отец. Но прежде его и Бог указал на cиe, сказав так: священники нарушали закон Мой, и оскверняли святыни Мои. Каким образом? Не отдаляли несвятое от святого (Иез. 22, 26), но все у них было безразлично. Что яснее сего и истиннее?

Но допустим это как благоразумное приспособление (икономию)? Как же допустить приспособление, которое сквернит священнодействие, по указанному выражению, от священнодействия отревает Духа Бoжия и потому верных делает непричастными оставлению грехов и всыновлению? И что могло бы быть вреднее такого приспособления? То общение и в одном пункте есть очевидная потеря и расстройство всей правоты. Ибо принимающий еретика подлежит тому же осуждению, как и он; и входящий в общение с отлученными сам да будет отлучен, как нарушающий церковное правило. А так как сии пресловутые, не уважая церковных уставов, входят в общение и с иудеями, и с армянами, и с яковитами, и с несторианами, и с монофелитами, и просто сказать, со всеми еретиками, то уже по этому только, если не по чему другому, несомненно не заслуживают извинения и общения, и повинны всем богопротивным ересям тех. И от того кажется, то есть от не различения еретиков по правилу Церкви и по вышнему закону Божию, они стали наполняться всякими ересями,— не от другого чего.

А первенство над всей православной Церковью Христовою дать человеку еретичествующему справедливо? Это — совершенное предательство, а не приспособление. Да он теперь не достоин и последнего места. Ибо великий отец наш, Григорий Богослов, касаясь в своем священном слове кающихся, говорит: „если нераскаявшихся (не принимал Новат), то и я не принимаю таких, которые или непреклонны, или не довольно смягчаются, и не вознаграждают захудое дело исправлением. Когда и приму, то назначаю им приличное место". Где в нем и находящихся с ним исправление? Где возмещение за худое дело? Конечно и последнего места они недостойны, как же станут еще и первенствовать? И если над какою из божественных церквей будут иметь власть, тьфу! То водимые слепыми вождями не попадут ли в силки ада, по предостережению нелживых уст (Лк. 6, 89)? И если свет тьма, то следующее за сим ясно (Мф. 6, 23; Лук. 11, 34-36). Кстати же сказать по великому богослову Григорию, что всякий подчиненный уподобляется начальствующему. И по каким церковным установлениям станут судить обвиненных сам и его священноначальники? Вовсе отринув божественные правила святых соборов, не имея и запаха или следа духовного образа жизни, но еретичествуя во многом, они воистину наполнят Церковь смутою и соблазнами. Потому что несовместимое не может совместиться, ни быть в связи несоединимое. Ибо какое соучастие будет у праведности с беззаконием? Или какое общение между светом итьмою, по божественному изречению (2 Кор. 6, 14), между православными и еретичествующими, от которых напротив и совсем отделяться заповеданонам. И сверх того сам Бог заповедал, сказав: итак, извергните развращенного из среды вас (Вт. 13. 5. 1 Кор. 5, 18). И в других немалочисленных местах, как и в Новом Завете оное: "если око твое соблазняет тебя, вырви его, и прочее о соблазняющих членах (Мк., 18, 8-9. 5, 29-30), к кому иному, а не к сим, подходит? И великий Павел чрез самого Господа, говорящего в нем (2 Кор.18, 8), ясно говорит подобное: еретика человека после первого и второго вразумления отвращайся, зная, чего таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (Тит. 3, 10-11).И опять (завещавает) удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Сол. 3, 6). Да и в других местах заповедует с таковыми даже не вкушать пищи вместе (1 Кор. 5, 11; 2 Сол. 3,14).Сходственно же и богоносный великий отец наш Игнатий повелевает, предостерегая нас от зверей человекообразных, еретиков, которых нам не только не должно принимать, но, если возможно, и встречаться с ними. А с коими вместе не позволяется нам есть, которых приветствовать не позволяется по причине совершенного несообщения, которых встречи, если возможно, должно избегать, как признаем по справедливости первыми и судьями православных церквей, и как возгласить поминовение их,как правосл авное, в церкви и при самой таинственной трапезе, чтобы и её не оставить непорочно освящать нас?

Не допусти сего, ради святой души твоей, не допусти, царь святый и самодержец богоизбранный, в тоже время угодный Христу и христолюбивейший! Но пребывай, как пребывает благодатью Христовою, в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен (2 Тим. 3, 14). Добрый залог сохрани (2 Тим. 1, l4), отвращаясь, по учению великого апостола, негодных пустословий лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры (1 Тим. 6, 20-21)! Чтобы чрез тебя, с тобою и твоими вседомовно богопрославленными и мы, вся христианская полнота, в православии и любви Божией сохранились до дня явления Господа (1 Тим. 6, 14), и непорочные, с вами и сами сделались навеки участниками Eго царства. Верен Бог, призывающий нас (1 Кор. 1, 9; 1 Сол. 5, 21), Который и сотворит сие, если заповеди Его соблюдем, благодатью Христа в Духе Святом. Аминь.

Перевод с греческого епископа Арсения (Иващенко)

Издание: Епископ Арсений Послание с исповеданием веры (М., 1895)

http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=875