Сегодня более чем когда-либо за пятьдесят лет борьбы за сохранение православной традиции, в век богоотступничества, голос истинного и несгибаемого православия мог бы быть услышан по всему миру и оказать глубокое влияние на будущее развитие Православных Церквей. Возможно, правда, что уже сейчас чересчур поздно, чтобы предотвратить "Восьмой экуменический собор" и "экуменический" Союз, явившийся его следствием; но, может быть, одна или более из поместных Церквей могут быть уговорены вернуться с этого гибельного пути, который приведёт к окончательной ликвидации (как Православных) тех юрисдикций, которые следуют ему до конца; и, во всяком случае, отдельные лица и целые общины наверняка могут быть спасены от этого пути, не говоря уже о тех из сомневающихся, которые ещё смогут найти дорогу в спасительную ограду истинной Церкви Христовой.

Поэтому жизненно важно, чтобы это действительно был голос истинного, то есть святоотеческого, православия. К сожалению, иногда случается, особенно в пылу полемики, что по существу здравые позиции православия преувеличивают с одной стороны и не понимают с другой, тем самым у некоторых создается ошибочное впечатление, что сегодня дело истинного православия – это экстремизм, что-то вроде "правой" реакции на преобладающе "левый" курс, которым следует руководство "официальных" Православных Церквей. Такой политический взгляд на борьбу за истинное православие неправилен. Наоборот, среди лучших ее представителей – будь то в России, Греции или рассеянии – эта борьба приняла форму возврата к святоотеческому пути умеренности, среднего между двумя крайностями, именуемого святыми отцами царским путем.

Учение об этом "царском пути" поясняет, например, в своих Духовных наставлениях Авва Дорофей, где он специально цитирует из Книги Второзакония: "не уклоняйтесь ни на-право, ни на-лево"; но идите царским путём, а также святой Василий Великий: "Правый сердцем тот, чья мысль не уклоняется ни в излишество, ни в недостаток, но направляется только к середине добродетели". Но, возможно, это учение яснее всего изложил великий православный отец V века святой Иоанн Кассиан. Он столкнулся с задачей, сходной с той, какая ныне стоит перед православием: изложить чистое учение восточных отцов народам Запада, которые тогда были духовно незрелы и еще не понимали глубины и тонкости духовного учения православного Востока. Применяя это учение к жизни, они были склонны или к расслабленности, или к излишней строгости. Святой Кассиан излагает православное учение о "царском пути" в своем собеседовании "О трезвении" (или "разборчивости"), в котором святой Иоанн Лествичник (ступенька 4:105) отмечал "прекрасную и возвышенную философию":

"Изо всех сил и со всем напряжением должны мы стремиться к тому, чтобы посредством смирения стяжать благой дар трезвения, который может сохранить нас неповрежденными от чрезмерности с обеих сторон. Ибо, как говорят отцы, крайности в обе стороны могут быть одинаково вредны – избыток поста и объедения, избыток бдительности и спячки, а также другие излишества". Трезвение "учит человека идти царским путём, избегая крайностей с обеих сторон – справа есть опасность быть обманутым излишним воздержанием, а слева – увлечься в беззаботность и расслабленность". А искушение "справа" даже еще более опасно, чем "слева": "Чрезмерное воздержание вреднее насыщения, потому что посредством покаяния от последнего можно перейти к правильному пониманию, а от первого – нет" (то есть потому, что гордость своей "добродетельностью" стоит поперек пути покаянного смирения, которое и может послужить делу спасения). (Собеседования, II, главы 16, 2, 17.)

Прилагая это учение к нашим условиям, мы можем сказать, что "царский путь" истинного православия сегодня – это середина между крайностями экуменизма и реформации с одной стороны, и "ревностью не по разуму" (Рим. 10:2) – с другой. Истинное православие не идет "в ногу со временем" с одной стороны, но в то же время не делает "строгость", или "правильность", или "каноничность" (хорошие сами по себе понятия) извинением фарисейского самодовольства, исключительности или недоверия. Не следует путать эту истинно православную умеренность с теплохладностью и безразличием или же с любыми видами компромисса между политическими крайностями.

Потребность реформы настолько сейчас носится в воздухе, что любой человек, чьи взгляды сформированы духом времени, будет рассматривать истинное православие как близкое к фанатизму. Но всякий, кто смотрит на дело глубже и применяет святоотеческие мерки, увидит, что "царский путь" далек от экстремизма любого рода. Возможно, что ни один православный наставник современности не даёт такого примера здоровой и горячей Православной умеренности, как покойный Архиепископ Аверкий; его многочисленные статьи и проповеди дышат живительным духом Православного рвения, без каких-либо уклонений ни "вправо", ни "влево", но с постоянным упором на духовную сторону истинного Православия. (В особенности см. "Святое рвение", Православное Слово, май-июнь 1975). Русская Православная Церковь заграницей была по Божию Промыслу поставлена в очень удобное положение для того, чтобы сохранить "царский путь" среди путаницы православия XX века. Живя в изгнании и бедности, в мире, который не понял страдания ее народа, она сосредоточила свое внимание на сохранении в целости веры, объединяющей ее людей, и поэтому вполне естественно, что она чувствует себя чужой умонастроениям, основывающимся на религиозном безразличии и самодовольстве, на материальном процветании и бездушном "интернационализме". С другой стороны, она была сохранена от падения в крайность "справа" (выражением такой крайности могло бы быть заявление, что таинства Московского Патриархата безблагодатны) благодаря сознанию того факта, что сергианская Церковь в России несвободна. (Точное суждение о ее состоянии предпишем предоставить свободному собору Русской Православной Церкви).

Если тут есть кажущееся противоречие (если вы не отрицаете их Таинства, то почему вы не поддерживаете евхаристического общения с ними?), то это так только с точки зрения умствующих; те, кто подходят к церковным вопросам как с сердцем, так и с головой, без труда примут эту позицию, которая является свидетельством, оставленным Русской Церкви её мудрым Превоиерархом, Митрополитом Анастасием (+1965).

Находясь на свободе, Русская Православная Церковь Заграницей считала одним из своих важных обязательств выражать солидарность и полное евхаристическое общение с катакомбной Истинной Православной Церковью России, чьё существование полностью игнорируется и даже отрицается "официальным" Православием. Если будет воля Божия и страшные испытания Русской Церкви и народа закончатся, другие Православные Церкви, может быть, лучше поймут положение Русской Церкви; до того времени, наверно, всё, на что можно надеяться, что свободные Православные Церкви никогда не отрицали права Русской Православной Церкви Заграницей на существование или благодатность её Таинств и почти все в течение большого времени оставались в евхаристическом общении с нею (пока её неучастие в экуменическом движении не изолировало её и сделало её укором [совести] для других Церквей, особенно в течение последнего десятилетия), и до сегодняшнего дня они противились (по крайней мере пассивно) политически-вдохновлённым попыткам Московского Патриархата объявить её "раскольничьей" и "неканоничной".

В недавние годы Русская Православная Церковь Заграницей также поддержала и признала Истинно-Православных Христиан Греции, положение которых в течение долгого времени также было чрезвычайно тяжёлым и не находило понимания. В Греции первый удар по Церкви (календарная реформа) не был таким же смертельным, как "Декларация" Митрополита Сергия в России. Поэтому богословскому сознанию Православного греческого народа потребовалось больше времени, чтобы увидеть её полное анти-православное значение. Кроме этого, только немногие епископы в Греции оказались достаточно смелыми для того, чтобы присоединиться к движению (не в пример тому, как количество не-сергианских епископов в России в начале превышало количество всего греческого епископата). И только в недавние годы движение старостильников стало "интеллектуально респектабельным" по мере того, как больше и больше выпускников университетов присоединилось к нему. В течение своего существования оно перенесло преследования, иногда довольно жёсткие, со стороны правительства и официальной Церкви; и до сегодняшнего дня оно осталось презираемым "передовым" [элементом] и полностью не признаётся "официальным" Православным миром. К сожалению, внутренние разногласия и разделения продолжают ослаблять движение старостильников, а также у них нет единого объединённого голоса для выражения своей позиции за святоотеческое Православие. Несмотря на это, нельзя отрицать Православную суть их позиции и следует только приветствовать такие здоровые выступления в её пользу, как представлено в следующей статье.

Рост за последние годы сознания общности истинного православия по всему миру, будь то катакомбная Церковь в России, старостильники в Греции или Русская Церковь заграницей, навел некоторых на мысль об "общем фронте" Церквей-исповедниц перед лицом экуменического движения, которое завладело "официальным" православием. Однако при нынешних условиях возможность этого мала; и, во всяком случае, это политический взгляд на ситуацию, когда значение миссии истинного православия воспринимается слишком внешне. Подлинные размеры истинно православного протеста против "экуменического Православия", против безразличного, теплохладного богоотступнического Православия еще только должны быть выявлены. Особенно – в России. Но не может быть, чтобы свидетельство стольких мучеников, исповедников и борцов истинного православия в XX столетии было тщетно. Да сохранит Бог Своих ревнителей на царском пути истинного Православия, верных Ему и Его Святой Церкви во веки веков!