K 15-летию со дня преставления (8/21 ноября 1985 г.) и ко второй годовщине обретения мощей (28 октября/10 ноября 1998 г.) святителя Филарета (Вознесенского)

Публикация и комментарий Т. Сениной 

12–25 июля 1975 г

Досточтимый Батюшка, о. Георгий! [2]

Уже давно я собирался Вам написать, но как-то «руки не доходили». Но вот — сел за машинку и печатаю.

Вы, конечно, знаете, что я предполагал было несколько сократить предположенное время своего пребывания в Европе; поэтому мы пытались перенести свой отъезд с намеченного 7-го августа на 26 июля (завтрашний день). Но достать билет на этот рейс парохода так и не удалось (пробовали в Париже, пробовали и на месте, в Лондоне, где нам сердито сказали наконец, что если бы даже и удалось получить билет, то с имеющейся у нас скидкой пришлось бы расстаться, а это значило бы, что поездка будет стоить на 800 долларов дороже. Сумма слишком значительная, чтобы ею пренебречь).

А теперь получилась новость. Мне пришлось перенести отъезд на более поздний рейс — в середине августа. Я не предполагал было снова ехать в Англию. Но обстоятельства сложились так, что снова придется съездить туда, в начале августа. Если бы я переносил более легко длительные полеты на аэроплане, можно было бы море заменить воздухом… Но я не решаюсь на это, слишком трудны для меня полеты на большие расстояния (и врачи настоятельно советовали мне их избегать). Поэтому — вместо сокращения, получилась новая оттяжка, и я «пожалую» восвояси уже в успенском посту.

Владыка Антоний [3], по его рассказам своему окружению, остался «доволен» нашим совещанием. А у меня оно оставило самое тяжелое воспоминание — я увидел, насколько я одинок среди архиереев с своими принципиальными взглядами (хотя «в личном плане» у меня добрые отношения со всеми). И я не шутя подумываю об уходе. Конечно, я не уйду «вдруг» — внезапно. Но намерен на следующем Соборе указать, что мне слишком многое не нравится в том, что происходит в нашей церковной жизни. И если большинство епископата со мною согласится — речи об уходе я не стану поднимать. А если я увижу свое одиночество, или увижу себя в меньшинстве — заявлю, что ухожу. Ибо не могу возглавлять и, след., нести ответственность за то, с чем принципиально не согласен.

В частности, я не согласен с нашей практикой половинчатого отношения к американским и парижским раскольникам[4] — святые отцы настойчиво говорят о том, что долго и упорно продолжающийся раскол приближается к ереси, и к упорствующим раскольникам нужно относиться как к еретикам, не допуская никакого с ними общения (как взовьется на дыбы при таком заявлении Вл. Антоний! Но я останусь непреклонен). Несогласен по поводу румын («проблема» о. Болдеану). Есть и многие другие вопросы, в частности, — о Солженицыне, по отношению к которому я продолжаю держаться более чем осторожно, и встречаться с ним совсем не хочу. Мне все кажется, что дело с ним может оказаться грандиозным фарсом, с трагикомическим (а м. б. и просто с трагическим) концом…[5]

Если бы он был действительно таким грозным противником коммунистов, если бы они действительно считали его таковым — они давно бы «вывели его в расход». Когда Солоневич издал свой знаменитый труд «Россия в концлагере» — дело кончилось бомбой с убийством. Кутепов, Миллер — ликвидированы.[6] Коммунисты не боятся никого. На т. назыв. «общественное мнение свободного мира» они плюют уже более полувека «с верхней полки»… И уверенно идут к своей цели, отнюдь ее не скрывая, и все время одерживая победы то в одном, то в другом пункте. А «свободный мир» явно и страшно разлагается… И смрад этого разложения не менее отвратителен, чем смрад коммунизма!

Но довольно… Даст Бог, хотя и с небольшой отсрочкой, но скоро побеседуем «усты ко устом». Храни Вас Господь и Его Пречистая Матерь. Мир Вам и Божие благословение.

С любовию о Господе, + митр. Филарет.

Публикуемое письмо свят. Филарета еще раз показывает, насколько Владыка был одинок среди окружавших его архиереев в своем стремлении следовать строго православному курсу.[7] И то, что ему все же удавалось в течении 20 лет своего первоиераршества не только сдерживать отступление внутри Зарубежной Церкви, но даже добиться соборного анафематствования все-ереси экуменизма в 1983 году, т. е. совершить каноническое деяние вселенского масштаба, — это, безусловно, говорит как о несравненном мужестве святителя, так и о явной помощи Божией, ниспосланной ему. После двух великих Первоиерархов РПЦЗ — Митрополитов Антония и Анастасия, которых Господь посылал каждого в свое время: Владыку Антония, с его пастырским и организаторским талантом, — чтобы организовать Зарубежную Церковь как структуру и объединить всю русскую эмиграцию, Владыку Анастасия — чтобы удержать РПЦЗ от разгрома и распада особенно в военные и послевоенные годы[8], — был послан Богом третий Первоиерарх, который сумел уберечь РПЦЗ от нового и несравненно более страшного, чем «красная патриархия», соблазна — от экуменической всеереси и общения с отступниками от Православия уже не только российскими, но и во всем мiре, — и добиться соборного анафематствования новоявленной ереси.

Достаточно очевидно, что курс РПЦЗ во дни первоиераршества свят. Филарета резко изменился.[9] Митрополиты Антоний и Анастасий, при всех своих достоинствах, не имели четкой антиэкуменической позиции, о чем свидетельствуют общеизвестные факты. Так, хотя Митрополит Антоний в частном письме от 27 января 1925 года называл новостильников Мелетия (Метаксакиса), патриарха Константинопольского (1920—1923), и его приспешников «еретической шайкой» и приравнивал их к древним ересиархам прошлого,[10] однако, самое введение нового стиля в Греческой Церкви считал всего лишь «новшеством, прямо не воспрещенном канонами», а не одним из явных признаков ереси. в 1925 году перешедшая годом раньше на новый стиль Румынская церковь пригласила митрополита Антония участвовать в торжествах настолования румынского патриарха Мирона (Кристя), франкмасона и бывшего униата, получившего патриаршество в качестве награды за введение нового стиля[11] и бывшего злостным гонителем румынских старостильников, в том числе св. Гликерия Исповедника;[12] Митрополит Антоний принял это приглашение, поехал на торжества в Румынию и сослужил там с новостильниками.[13] Митрополит Анастасий также никогда не думал прерывать общения ни с одной из «официальных церквей»[14] и не хотел оказывать помощь греческим старостильникам в рукоположении Епископов.[15] Очевидно, что противостав архиереям-экуменистам и назвав подобающими церковными словами их антицерковную деятельность, свят. Филарет, при котором РПЦЗ официально признала хиротонии греческих старостильных Епископов и приняла их в общение, придерживался совсем иной церковной позиции.

теперь, по прошествии 15 лет со дня кончины святителя, можно сказать, что если бы не его строго православная позиция, которой он держался и на которой старался удержать епископат РПЦЗ, — то российские верующие просто не увидели бы возрождения Истинной Российской Церкви. После кончины свят. Филарета «инерции» его курса хватило едва на несколько лет — промыслом Божиим, ровно на столько, чтобы дождаться падения коммунизма в СССР. Открытие приходов РПЦЗ в России в 1990 г. и рукоположение Епископов для Российской Церкви стало венцом исторической миссии РПЦЗ.[16] Неслучайно уже через два года (в 1992 г.) начинаются по местам «диалоги» представителей Зарубежной Церкви с МП. Проходит еще 2 года (1994 г.) — и уже принята еретическая экклисиология митр. Киприана и соборно заявляется о необходимости «улучшения отношений» с МП, которая рассматривается как «часть Русской Церкви».[17] Еще через год (1995 г.) — происходит раскол Российской Церкви и налагаются прещения на некоторых российских архиереев. Минуло еще три года (1998 г.) — и явленные Богом нетленные мощи святителя и исповедника Филарета зарыты в землю и преданы забвению, как уже до этого было предано забвению его учение и тот путь, по которому он вел РПЦЗ. Прошло еще 2 года — и по итогом последнего Архиерейского Собора РПЦЗ можно сделать самые печальные выводы относительно ее будущности в качестве Истинно-Православной Церкви: обман и прельщение российских верующих, осуществляемые Московской патриархией, погрязшей в экуменизме и коммерческой деятельности, соборное Послание 2000 года называет «началом настоящего духовного пробуждения»; увлечение прихожан МП различной лжедуховностью и «батюшкизмом» и наполнение патриархийных храмов верующими с весьма сомнительными, с точки зрения святоотеческого Православия, взглядами[18] — превращается в «легкое триумфальное шествие» «к своим духовным православным основам»; а социальная концепция МП, проникнутая ложью, модернизмом и политиканством, предполагающая даже обращение к государству с просьбой «принять меры» против неугодных МП религиозных групп, — оказывается, «перечеркивает “Декларацию” митрополита Сергия». Если еще учесть, что, согласно Посланию Собора РПЦЗ, молитва русского народа к Новомученикам и Царственным Мученикам «стала отныне возможна, благодаря признанию их святости Архиерейским Собором Московской Патриархии», — то очевидно, что «канонизации» и другие акты МП признаются сакральными в церковном смысле. По сути, это — отказ не только от собственной канонизации Новомучеников, но и вообще отказ от своей российской паствы. Все это и то, что МП в Послании прямо названа «бывшей подъяремной Церковью»,[19] показывает, что отступление епископата РПЦЗ от пути святителя Филарета и от Православия стало необратимым.

В свете этого, значение святителя Филарета и для Российской Церкви, и для Православной Церкви в целом, возрастает еще более, особенно если принять во внимание, что именно в годы его первоиераршества РПЦЗ признала хиротонии греческих старостильников, поддержала их в их священной борьбе с «официальной церковью», стала в большом числе принимать под свой омофор новообращенных в Америке и других странах, поддержала Российскую Катакомбную Церковь — т. е. не превратилась в самозамкнутую православную общность «только для русских», но стала ориентироваться на общение с истинно-православными во всем мiре.[20] В ХХ веке святителю Филарету было Богом предназначено сделать то, что сделал в ХV веке святитель Марк Ефесский — спасти Православие от поглощения ересью. Поставленный Первоиерархом РПЦЗ 14/27 мая, в день Преполовения Пятидесятницы, когда Церковь взывает ко Господу: «Преполовившуся празднику, жаждущую душу мою благочестия напой водами…», — Владыка Филарет стал тем избранником Божиим, через которого Господь исполнил это молитвенное прошение верных своих. Воистину святитель напоил водами правоверия жаждущие души и явился исповедником веры, подобным древним отцам, что засвидетельствовал Сам Господь, прославив его нетлением мощей и чудесами.

О нем можно с полным правом повторить слова, сказанные когда-то архимандритом Амвросием (Погодиным) о св. Марке Ефесском:

«Воскрес образ великого Борца за Веру, светоча Православия, …перед которым мы, чада Православия, склоняемся как перед тем избранным сосудом, который своей пламенной борьбой отстоял великую истину Православия.

Флорентийская Уния [а в наше время — участие в экуменизме и общение с экуменическим «мiровым православием»] представляла величайшую опасность для Православной Церкви, какая когда-либо была прежде в истории. …Святоотеческое наследие, богатство Православия и глубина его духовности — все это должно было свестись на нет. …Православная Церковь, как таковая, перестала бы существовать.

Но Господь Бог не допустил, чтобы Православие погибло, и явил того духовного Исполина, который на Востоке должен был пронести Православие для будущих поколений и сохранить его в сияющей чистоте, как и соблюсти непорочную Невесту Христову — Православную Церковь — как епископ и хранитель ее.

…В тяжкие для Православия времена Господь избирает те единицы, которые именно и становятся — “Православной Церковью”, как выразители ее правды, святости и непогрешимости. …именно в этих единицах сохранялась Православная Церковь и ими сохранялась искра Православия, долженствовавшая быть сбереженной ими в те темные периоды для того, чтобы огонь Православия снова мог вспыхнуть при первой же возможности. Сила Господня совершается в немощи».[21]

И к святителю Филарету мы можем обратиться теми же молитвенными словами, какие Церковь адресует святителю Марку:

Радуйся, вселенныя светильниче,

путевождствуяй хотящия разумный души корабль

в небурное и велие доброе пристанище управити,

и православную веру непорочну показуяй, и благодатию услаждаяй,

и ведый ко спасительным догматам основания веры.

Радуйся, светильниче многосветлый,

имже неврежденны всем показуются отцев словеса,

не омраченным внутренними очесы, якоже у отпадших.

Святителю отче Филарете, моли Бога о нас!